бумеранговое

Он потом обязательно спросит,

От моих выкрутасов устав:

- Ну куда тебя, дуру, заносит?

- Знаю, дура. Ты сотни раз прав…

Десять пальцев почувствуют плечи:

- Разве честно вот так? Я живой…

- Да, не честно, я знаю, но легче.

Заживет.. . вот те крест, заживет.

- Да откуда ж взялась ты такая -

разъедаешь всю душу, как тля?!

- Школа жизни. Медаль золотая.

И отличные учителя…

благодарное

ему я стану просто благодарна,
за то, что как маляр потом, бездарно,
он в памяти искуснейшие фрески
забьет, зашторит плотной занавеской,
или закрасит непонятным цветом,
и пусть те чувства будут безответны..

сумею постепенно полюбить,
его потом, я это точно знаю,
попозже, как хирурга, что кромсает,
лишь для того, чтоб мне позволить жить.

оставшееся

Такая зима… передержка до мнимого лета,
Где чувства сидят, словно сбытые кем-то щенки.
Подстилка, прогулка, игрушка, похлебка, котлета,
Порой – на загривке тепло незнакомой руки,
Где с радостным визгом с хозяином новым уходят -
Обида, Тревога, Усталость, Тоска и Упрек,
Где кажется, что в бесконечном людском хороводе,
Надежда увидеть тот взгляд – отмотала свой срок.

А стены метель обтирает снаружи, как сторож…
Распахнуты клетки. В душе – на балансе одна,
Где только Любовь, этот рыжий забытый бездомыш,
Все ждет, что за ней возвратятся.
Такая зима…

ответственное

Стреножены опять известными речами,
/Но этот запрещен в любви прием!/
Ответственность за тех, кого мы приручаем,
Куда-то перед кем-то, мол, несем.

А если – этот груз, что кирпичом на шее,
Неделя за неделей – тянет в топь?
И если отвечать за тех, кто послабее,
За сильных, нас, потом ответит кто?

Для тех, кто разлюбил, кто станет адвокатом,
Чтоб без суда из зала отпустить?
Что сверху не был взгляд любимых – виноватым,
Себя не позволяйте приручить..

непременное

и сбудется, поверь мне, все то, о чем мечтали,
и сбудется до грамма, все то, о чем мечтал -
/один в один/ вот разве, без маленькой детали,
с которой зарождалось начало из начал.
там круглый стол, посуда – оранжевого цвета,
четыре пары тапок, большой лохматый пес,
и песня на французском, что сотни раз нам спета…
но на подушке запах – её теперь волос.