я, кажется устала повторяться,
но память снова крутит этот фильм..
в
затылок — шепот.. и блуждают пальцы
по линиям мурашечным моим..
и
отступать — ни времени, ни силы.
то — воздуха ловить! .То — не дышать,
На
дольки распадаться апельсином,
и кожура - одеждой — на кровать.
без
слов дежурных после, и расспросов,
свернувшись в общий кокон
одеял,
уснуть, в твое плечо уткнувшись носом..
а ты, боясь, что убегу - не
спал..
и кажется этюд - до боли пошлым,
избитым и зачитанным до
дыр.
Но я ще живу далеким прошлым,
а ты — оттуда «выжил». В новый
мир.
он — монохромен, правилен и чёток..
там все — по плану.. /не
срывает крыш/
но по большому гамбургскому счету,
ты мной — насквозь внутри
остался рыж...
так много фруктов покидал в корзину,
то — приторно, то
горько. /не доел/
клянёшь и ищешь привкус апельсина,
что так отбить
ничем и не сумел..
но память снова крутит этот фильм..
в
затылок — шепот.. и блуждают пальцы
по линиям мурашечным моим..
и
отступать — ни времени, ни силы.
то — воздуха ловить! .То — не дышать,
На
дольки распадаться апельсином,
и кожура - одеждой — на кровать.
без
слов дежурных после, и расспросов,
свернувшись в общий кокон
одеял,
уснуть, в твое плечо уткнувшись носом..
а ты, боясь, что убегу - не
спал..
и кажется этюд - до боли пошлым,
избитым и зачитанным до
дыр.
Но я ще живу далеким прошлым,
а ты — оттуда «выжил». В новый
мир.
он — монохромен, правилен и чёток..
там все — по плану.. /не
срывает крыш/
но по большому гамбургскому счету,
ты мной — насквозь внутри
остался рыж...
так много фруктов покидал в корзину,
то — приторно, то
горько. /не доел/
клянёшь и ищешь привкус апельсина,
что так отбить
ничем и не сумел..
Ух ты, как красиво и больно...
ОтветитьУдалить